Арик Крупп

Арик Крупп -легенда белорусской авторской песни вместе с восемью своими товарищами погиб под лавиной в Восточных Саянах двадцать пятого марта 1971 года,когда мне было меньше года.
В нашем доме его всегда помнили,звучали его песни ,записанные на бобинный магнитофон,висела его фотография на стенке.Вот эта.

Собрание песен Арика Круппа
Потом,когда я решила,что должна научиться играть на гитаре,я выучила несколько аккордов и пела его " Заморозки" пронзительным голосом.(Слава богу хватило ума перестать петь). Я знала ,что Арик написал "Колыбельную",для моего брата Миши,когда он был совсем маленьким ,и  ужасно ему завидовала,представляя,что Арик мог бы написать песню и для меня,если бы не погиб...

И еще были папины рассказы,неизменно теплые и веселые об его лучшем друге-
Арике Круппе.

Арон Яковлевич  Крупп - так значится в его документах. В жизни все  его звали  просто  Арик. Он родился в 1937 году в Даугавпилсе,  в семье юриста и преподавательницы  английского  языка,  еще  ребенком  пережил    эвакуацию  в Среднюю Азию и все лишения  военного и послевоенного      времени. Вернувшись из  эвакуации  в  родной  город,  родители   Арика      долгое  время   подвергались обструкции  со стороны  местных советских  властей за  свою принадлежность к интеллигенции  буржуазной Латвии.
С  трудом  отцу  удалось  найти  работу в Лиепае, где  и поселилась семья. Там Арик окончил школу и в  1955 году  стал  студентом Ленинградского института
киноинженеров.
Там он и подружился с моим отцом. У них оказалось много общих интересов.
 Да они и внешне были очень похожи настолько, что на первых порах их путали.
Из неопубликованной книги Якова Сапожникова,моего отца:" Между тем время шло,
мы с Круппом получили, наконец, места в общежитиях, увы, в разных. Я перебрался в общежитие на Фонтанке, а Крупп – в Павловске, это около 40 минут езды в электричке. Последствия были таковы – Крупп через год был отчислен из института (учеба в
институте и жизнь в Павловске оказались несовместимыми), а я благополучно продолжил учиться. Круппа забрали в армию, служил он в Киеве, в Зенитно-ракетном военном училище, и едучи домой на каникулы я навестил его там. На КПП, когда я сказал, что я «брат Арика Круппа», поднялся переполох, кто-то сразу же помчался его разыскивать. Пока я его ждал,  только и было рассказов ребят о том, какой он замечательный, и на гитаре играет, и песни сочиняет... Впору было задуматься, а тот ли это Крупп... Через полчаса он сам появился на КПП и мы отправились гулять по Киеву. Арик рассказал,
что с утра он не собирался идти в увольнение, сел на подоконник и стал пускать
мыльные пузыри. Старшина попытался пресечь это, но нарвался на «А уставом не запрещено!», обижать же всеобщего любимца Круппа ему не хотелось, так что мое появление старшину спасло. Целый день Арик водил меня по Киеву, а вечером я расстался с Ариком и уехал в свой Кишинев. Вновь я с ним встретился только через несколько лет, уже в Минске, куда мы приехали почти одновременно – работать на Заводе им. Вавилова"

Таким образом,Арик Крупп начал играть на гитаре и писать песни в 1959 году в армии.
Арик Крупп отличался веселым характером и некоторой безбашенностью.
Так однажды на перемене в институте он засунул в карман два провода и бегал с оголенными проводами
за девчонками ,которые с визгом от него разбегались(это вспоминает моя мама)
Из книги "Арон Крупп",написанной женой Арика Надей:
Яша Сапожников  -- один  из  самых  близких институтских друзей  Арика,
любивший его глубоко и молчаливо. И один из тех немногих, кто по  настоящему понимал его. Три года они прожили вместе в ликовском общежитии. Оба эпизода,рассказанные мне  Яшей уже после гибели Арика, -- о том, что у  него начисто   отсутствовало чувство страха.
Зачем и  почему  Арику пришла в  голову мысль  спускаться  по верeвке с верхнего
этажа общежития, никто не знал. Скорее всего, надобности никакой в этом  спуске  не  было -  просто  так,  для  тренировки.  Он  спустился  до четвeртого  этажа,  и  вдруг  какое  то смутное  чувство,  наитие,  что  ли,
заставило его  встать  на подоконник  туалета, который был на этом эта же.
 И когда он сел  на подоконник, взял и потянул верeвку  сверху - она упала  ему на
колени. Оказывается, верeвка перетeрлась, ещe мгновение  - и
его  бы  в живых  не  было, потому  что  с  четвeртого этажа, ясное дело, о
разбился бы  насмерть.
 А в  лесу он однажды залез на верхушку ели,  раскачал  еe и стал прыгать оттуда
на верхушку другой ели.
Сумасшедший тарзаний трюк. Он прыгнул,  зацепился  за  какой то сучок. Сучок
этот обломился, и он  летел с  верхушки ели,  цепляясь  за лапы,  на  землю.
 Яша его обругал, Игорь Коваленко чуть не избил. А он смеялся.
Арик вeл себя  так,  будто  знал,  что судьба его не ошибeтся,  что ему
суждено дожить до назначенного дня и часа.

Выгнанный из института за неуспеваемость Арик Крупп честно отслужил положенное в Советской армии и вернулся в ЛИКИ. Урок пошел ему впрок, он стал одним из лучших в учебе, и во время контрольных работ, зачетов и экзаменов он первым выскакивал из аудитории, садился на заботливо подставленный ему стул у дверей, и начинался отработанный процесс забрасывания внутрь решенных Ариком задач и подсказок.Oкончив институт лишь в 1963 он получил направление в Минск, на Оптический завод им. Вавилова.
По рассказам моего отца особого романа с работой у него не было,но начальство его любило,и Арик получал возможность выйти в отпуск ,когда ему было надо.
"Один месяц отпуска... А как жилось его душе остальныеодиннадцать?"(Н.Крупп)
Из неопубликованной книги Якова Сапожникова:" Как-то так получилось, что по вечерам все стали собираться в моей комнате. Центром кампании был Арик, он к тому времени уже прекрасно играл на гитаре и пел так называемые «бардовсие» песни, в основном Окуджавы, Высоцкого, Визбора и Ады Якушевой. Голос у него был сильный и красивый, удивительно подходивший к такому репертуару, подпевалы ему были не нужны, но мы все равно пели вместе с ним, но уже не орали, как в былые студенческие времена. Сочинял Арик и сам, у него уже был багаж, накопленный в последние студенческие годы, в частности, на Хибинах. Ребята сходились почти каждый вечер, приносили сухое вино (молодые здоровые парни выпивали до полутора стаканов сухого вина за вечер, судите сами, были ли это пьянки!), пели с Круппом песни и вели долгие философские разговоры."
Талантливый инженер, заядлый турист, автор песен, быстро завоевавших популярность не  только  в Белоруссии, и главное -
открытый, бесконечно  добрый и внимательный к людям человек, он скоро стал в Минске известной  личностью, особенно среди туристской  молодежи и в  кругах журналистов.
Очень скоро мы вышли за пределы нашей комнаты и ушли в леса. Каждые выходные толпы «туристов» (я беру это слово в кавычки потому, что большинство не было туристами; для этого явления ухода в леса нет термина) поездами и автобусами устремлялись за город, как правило не слишком далеко, ведь главное было залезть туда, где кроме своих никого нет в радиусе хотя бы одного километра. Жгли костры, ночевали в палатках, пели песни под гитару и беседовали без оглядки на «доброжелателей» из всем известной организации .

 Арик Крупп и мой отец в походе.На переднем плане приемник,полученный за победу на Брестском фестивале.

Арик  в это втянулся, его круг знакомых стремительно расширялся, как и репертуар; движение «бардов» набирало силу, Арик прогрессировал в качестве и количестве песен. Среди его друзей уже были часто приезжавшие в Минск признанные мэтры этого дела: Юрий Визбор с Адой Якушевой, Юрий Кукин  и другие. Попасть на их концерты было не просто, но на правах друга самого Арика мне это иногда удавалось."
" В одном из таких походов я увидел нечто, что произвело на меня сильное впечатление, настолько сильное, что я задумался – а почему же я так не делаю? Рано утром я выполз из палатки, была ранняя весна, холодно, лужи были еще покрыты ледком, а Арик уже мыл гору грязной посуды, оставшейся с вечера – в ледяной воде, без мыла, песком и ветками. Если бы я не был поставлен дежурным, то мне бы и вголову не пришло такое самоистязание, а ему – пришло! Мне стало стыдно, я тут же присоединился к нему, а удалось ли мне и впредь поступать подобно Арику – не мне судить..."

Однажды они с Яковом пошли в кино на фильм "Убить пересмешника" о тяжелой доле негров в Америке.После фильма Арик сказал:"Хорошо Яша,что у нас с тобой кожа не зеленого цвета.
Евгений Клячкин.Фонограмма концерта,посвящeнного памяти А. Круппа. Ленинград, 1971
"...Мы были в Бресте,  поскольку всe это было в Белоруссии, минские газеты очень тепло встретили то, что один из минчан стал лауреатом конкурса, хорошо очень писали об этом. В частности,  в  статье были такие вот  слова  в белорусском"Комсомольце" . Там было сказано так: вот вечером собрались ребята туристы петь песни в своей  палатке,  и начальник  сборов,  маршал  Советского Союза Конев,  пришeл  в  эту  палатку,  послушал,  как  поют хором ребята,  и  даже несколько прослезился, сказал: "Спасибо, ребята, за хорошую песню". И вышел.
     А в действительности  эта история выглядела вот так: ребята пели песню,
пришeл  маршал Конев, посидел,  послушал эту  песню.  Когда кончилась песня,маршал  встал и  сказал: "Вот видите,  можно же писать хорошие песни, и даже без похабщины.
 Кто написал?"  --  "Я", -- сказал Арик.
 "Как  фамилия?"  --спросил  маршал.  "Крупп", --  сказал Арик.  Маршал поморщился  и  сказал:
"Плохая фамилия". -- "Сменю!" --  сказал  Арик.
Вы понимаете, это  был очень живой  и весeлый человек, с большим чувством юмора.  Мне  кажется, вот так и нужно его вспоминать. "

Что же для Арика значили походы?
"... Вывод  однозначен: это  неосознанная, скрытая форма  социального  протеста.
По крайней  мере, так обстояло дело у  нас в  шестидесятые и  семидесятые годы.
Уходя из города в горы, в тундру, в лес, они выпадали из социума и создавали собственную  модель общества  по своим  законам  нравственности, где  каждый  человек стоил ровно столько,  сколько он стоил,  где все они получали полной мерой и  полной мерой отдавали себя -  все по самому большому счету.  Где в человеке отступало  все  мелкое  и  открывалось  все  самое  человеческое  и настоящее, ибо таков закон выживания в тех условиях, которые они добровольно
выбирали себе на месяц отпуска."(Н.Крупп)

Крупп с Мишей на руках(моим братом)
Леса Белоруссии

Арик Крупп написал повесть "СО МНОЙ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИТСЯ"
Эта маленькая повесть  - единственное прозаическое произведение Круппа.
В 1976 году в журнале "Студенческий  меридиан" No  9 был напечатан большой
фрагмент из  нее  под фамилией журналиста  Ростислава  Леонидова.Текст  Круппа  был воспроизведен  слово  в  слово, изменены только имена  героев.
Материал  был помещен под шапкой:  "...И с мельницами выходить на бой" -строчка из песни Арика. "Смелость"  журналиста  была столь беспрецедентна, что  вызвала бурю негодования среди  туристов,  знакомых  с  повестью Круппа по  самиздатскому сборнику, огромным тиражом выпущенному  одесситами  после его гибели с целью сбора денег на памятник.
Авторство   Круппа   удалось  доказать   только благодаря  тому,   что
машинописный экземпляр его повести с 1973 года лежал в редакционном портфеле
журнала "Неман"
После гибели Арика Круппа его жена Надежда и его друзья собрали по крупицам рассказы о его жизни,собрали его записи и фотографии.Надежде Крупп удалось выпустить несколько книг:
Арик Крупп :"Сборник стихов и песен."
Крупп Надежда:"Арон Крупп"
Крупп Надежда : "Лестница
Возле деревни Новый Свержень, на высоком, поросшем соснами берегу Немана, там, где так любили собираться походники, «лесные» друзья Круппа установили памятник: сами перевезли серый трехметровый валун, обтесали. Так и прозвали его — Арькин камень. «Ну что, поехали к камню?» Каждую неделю здесь проходили слеты, пока летом 73-го восемь пуль не прочертили мемориальную доску. А еще через полтора года камень был взорван по требованию родичей белорусского письменника Якуба Коласа, безмерно возмущенных тем, что в их родной вотчине поставлен памятник «какому-то сионисту с его сионистскими песнями».

Осенняя песня    
Фото из семейного архива.